Статья. Сказка отверженных и выход из сценария. Пути выхода из кризиса

Чистим травмы в обратном порядке, доходим до зависимого. Тут все дело в самопринятии. Отращивая в себе самопринятие мы продолжаем давать другим безусловное принятие — у беглеца нет проблем с тем, чтобы безусловное принятие давать (в отличие от чисто зависимого). У созависимого проблемы с принятием других. Им нужны в партнеры те, у кого будут проблемы с самопринятием, но кто может дать им принятие, неважно условное или безусловное. Т.е. по мере отращивания самопринятия уменьшается риск влезть в отношения с созависимым. Им вкусно с починенным покинутым общаться, но отношения зацепить не за что. Получаются дистантные отношения, в которых можно играть любые социальные роли к взаимному удовольствию. А вот близких отношений не получится.

Следующий шаг. Самопринятие же позволяет решить главный вопрос беглеца: принять себя в тот момент, когда ты отвергаешь действия партнера. Не ПРИНЯТЬ ЕГО С ЕГО ДЕЙСТВИЯМИ, не ПРИНЯТЬ СЕБЯ, а именно принять себя в момент отвержения действий партнера. И второй главный вопрос беглеца: принять себя в тот момент, когда партнер отвергает тебя.

Первый вопрос обеспечивает свои права свободы, автономии и выбора — т. е. на защиту личных границ: «Ты можешь быть собой, но не можешь делать действий, которые разрушают меня». У беглеца именно с этим проблемы. Он или сам себя убьет, или подставится под партнера так, что тот его съест из созависимости, лишь бы не отвергнуть его.

Второй вопрос обеспечивает право на выбор, автономию и свободу партнера: «Ты имеешь право выбрать быть без меня и меня это не убьет».

Мы пришли в точку, в которой царевна-лягушка говорит Ивану-царевичу, что он зря сжег шкурку и уходит в Навь, ПОКАЗАВ ЕМУ ДОРОГУ. Это очень важный кусок: именно это говорит о том, что царевна-лягушка уходит, продолжая его любить, а не сбегает, похоронив в себе и любовь к нему и все прошлые отношения, как это делает типичный беглец. Эта сказка — схема выхода из сценария отверженного.

При этом в сказку не положена идея, что Иван-царевич может ее поменять на другую царевну. У Василисы «травма покинутого» уже «проработана»: ей не страшно, что Иван может поменять ее на другую, ей страшно его отвергнуть, потому что это самый ужасный ужас беглеца из раннего младенчества. Это сама Василиса может поменять его на другого: она царевна и в нее положен сценарий «разборчивой невесты».

Василисе остается ждать того, кто ее отверг/чьи действия она отвергла, продолжая его любить. Если она перестанет любить, или обесценит свои чувства, то есть сможет принять себя только по условию отрицания своих чувств, то этот или новый партнер придет к ней со своей созависимостью и тогда близость будет считываться как зависимость, и пара уйдет на новый виток отношений созависимости.

Остается развернуться к партнеру, который сжег шкурку, и посмотреть, что он делает в отношениях.

«Проработанная» Василиса принимает безусловно себя и принимает безусловно партнера, который ее отверг или действия которого она отвергла.

Если партнер принимает ее по условию, то пара разрушится окончательно — партнер будет получать безусловное принятие, но при сближении не будет чувствовать ее проблем с самопринятием, которыми обычно разворачивает партнера в зависимость. Это будут дистантные отношения (если есть общие интересы кроме личных) или отношений не будет вовсе. А близкие отношения партнер будет иметь с другими женщинами.

Если партнер решил свои проблемы с принятием других по условию, то он перестает быть созависимым и может давать безусловное принятие, в т. ч. и ей. Тогда они остаются на дистанции друг от друга. Если ей важно быть на дистанции от партнера, то и он принятие этой дистанции делает маркером того, что решает своим проблемы с принятием других. У нее тоже нет движущей силы для сближения: в отношениях отвергающий-беглец жертвой является беглец, ему нельзя сближаться самому с отвергающим. А пока отвергающий держит дистанцию — откуда ей знать, продолжает он ее отвергать или же это уважение ее дистанции?

Наконец, что такое отвергающий? Это человек, который уверен, что если близкий увидит, какой он ужасный, то обязательно его отвергнет, поэтому лучше отвергнуть его первым. Т.е. страх быть непринятым и негодным. Безусловно принимать другого на дистанции — вовсе не тождественно безусловно принимать близкого. Там, где для беглеца выход в «я не саморазрушаюсь, отвергая действия и не отвергаю партнера, отвергая действия», для отвергающего выход в «я не саморазрушаюсь, когда мои действия отвергает близкий».

Отвергающему надо понять, что если близкий отвергает его действия — это не значит, что он отвергает его самого. А близкий в любом случае будет отвергать какие-то действия при сближении, это нормально — притирка личных границ. Отвергающему не надо быть идеальным, а можно быть негодным и неправильным, и он все равно будет принят, не по условию прекрасности, а безусловно.

В общем, для того, чтобы быть в безопасности рядом с Другим, вовсе не обязательно держать дистанцию отвергая его/сбегая от него.

Если мы обращаемся не к поведению партнера, которое может быть обусловлено как его сценарием, так и проекциями нашего сценария на партнера, а к его э… ядру центра личности, его самости, и доверяем своим чувствам, то мы можем из этих циклов выбраться. Чувства не обманешь. Вот как легко можно понять, принимают ли тебя по условию или безусловно — сначала как тепло и уют рядом с таким человеком, а только потом уже словами «он меня никогда не критикует и т. п.», точно так же шкурно чувствуется, любит ли тебя человек, вне зависимости от того, что при этом говорится, или нет. Если он тебя любит и захочет быть вместе, то ему важно будет самому разобраться, что вам мешает для этого в его поведении и сам со своими страхами разберется, принимая безусловно тебя с твоим желанием дистанции, или твоими страхами. Если ему важнее прятаться в сценарий, то дело именно с этим партнером — швах, потому что извне вытащить другого из сценария невозможно. Можно только показать ему дорогу, но идти ему придется самому. Пока Василиса любит Ивана в своем изгнании — есть шанс выйти из сценария. Как только она перестает его любить, как Иван становится Брунхильдой, которому Василиса-Сигурд изменила с другим. Иван-Брунхильда будет искать нового принимающего партнера, Василиса-Сигурд сначала отыгрывать сценарий зависимого, пока не отрастит в себе достаточно самопринятия, чтобы выйти из отношений, или пока не кончится в них.

Выходя из цикла насилия — а все это циклы насилия, потому что на каждом движении маятника больно и страшно не одному, так другому — необходимо сохранять связь с собой, прояснять для себя свои цели и ценности, уважать партнера с его правами, в том числе с правом не меняться и прекратить отношения, если человек посчитает, что плата (работа над собой) слишком высока для сохранения отношений.

Точно так же можно вывернуть схему наизнанку и посмотреть, как все будет выглядеть, если первым себя проработает отвергающий.