Статья. Что случается, если не найти свой сценарий. Практический разбор


Случается живая жизнь травматика, в которой сценарий продолжается снова и снова.

Мы продолжаем разбирать тему на примере литературного героя из книги Кэтрин М. Валенте «Бессмертный» (потому что истории живых клиентов публично обсуждать нельзя).

Сказка, обычная традиционная сказка показывает выход из сложной ситуации. Если этого выхода нет, то получается сценарий.

«…мы разыгрываем одни и те же истории, выполняем одни и те же движения, пока время наматывается, как пряжа на веретено. … Вот так ты становишься бессмертной, волчица. Проходишь одну и ту же сказку снова и снова, пока не натопчешь тропинку в этом мире, до тех пор пока, даже если ты исчезнешь, сказка будет продолжаться, будет играть, как граммофон, и ты снова должна подниматься, даже если глаз пробило пулей, чтобы играть свою роль, подавать свои реплики».

Сказки становятся бессмертными, когда с Еленой и ее Иваном в конце истории случается «жили они долго и счастливо». Новую историю проходит новая Елена, Василиса, Марья Моревна. Если она попадет в сказочную ловушку, то «долго и счастливо» не случится, случится сценарий.

В обычных сказках обыгрывается выход из одного сценария, или из сценариев с одним из родителей: покинутость и предательство, или отверженность, униженность и несправедливость. Валенте положила в историю весь набор травм.

Из травм с мамой для Марьи выход нашелся:

«– Я Марья Моревна, дочь двенадцати матерей, и меня невозможно отвергнуть, — прошептала она девушке в зеркале».

Следующий отрывок про выход из травмы отверженности — 18+

«Марья Моревна глубоко дышала на пронизывающем холоде. Я не настолько глупа, чтобы не слушать тебя, председатель Яга! Я знаю, в чем тут секрет! Она навалилась на пестик, позволяя ему в ответ сладострастно прижаться к ней, заливая пульсирующим теплом ее живот и ноги. Она терлась костями об этот жезл, вращая бедрами, толкаясь в него, улещивая его. Она еще шире раздвинула ноги, пока не ощутила пестик частью себя, каменной Марьи, неуклюже торчащей из распухшего необузданного лона. Она провернулась на нем так, чтобы жезл указывал на север, и толкнула бедрами вперед. Ступа крутнулась еще раз, от радости, возбужденная ее прикосновением — вот это правильно, это то, что она понимала! — и рванулась на север, через тьму и лед».

Очень просто попутать слияние между матерью и грудным ребенком (а именно этот контакт нарушается при травме отверженности) и слияние между партнерами в сексе.

Яга Марье уже предложила такое принятие (когда велела сесть ей на колени), а Марья истерила, что она «не такая», как Яга. Ну вот теперь, в этом эпизоде со ступой, Марья «такая». Решается вопрос о безусловном принятии, в виде слияния матери и дочери. А в сюжете получилось, что получилось: интимная сцена между Марьей и ступой.

Травмы униженности и несправедливости тоже не будут больше актуальны, поскольку излечена более ранняя по возрасту травма отверженности: она перестает подпитывать другие травмы с матерью. Новую Марью, прошедшую три испытания Яги, Яга уже не оседлает и не заставит принять свою власть.

Глава 8. Ложись со мной

В этой главе — сказочная ловушка сценария покинутости.

В сказках типа «Финист Ясный сокол» и «Сага о Вельсунгах» случается два брака: первый брак/обручение, похищение/удаление одного партнера, нахождение его в одурманенном состоянии в браке с другим, расколдовывание, второй брак. При этом духовной связи и чувства любви у похищенного партнера и его временного избранника не возникает. Мужчины просто околдованы, женщина — жертва, она воли не имеет и с Кощеем (змеем и т. д.) полноценного брака не заводит. Иван, который спасает свою похищенную невесту — это юный солнечный бог, который приходит на смену умирающему солнцу. Смена царя на троне — это движущая сила вечно бессмертного царства жизни, царем которого является Кощей Бессмертный. Смена царя логична и обусловлена, если старый царь — нефертилен и, в общем-то, импотент по возрасту. О его нефертильности раньше упоминалось, а вот с потенцией у Царя Жизни по Валенте все ОК.

Чтобы выйти из сценария покинутости, надо закрыть отношения с родительской фигурой внутри себя и отказаться от двойных отношений с партнерами. А в этой истории этого не происходит. Поэтому фантастический сюжет имеет право на существование, но выхода из сценария здесь нет и быть не может.

Ловушка-по-сказке — это ловушка, в которую попадает сказочный герой. Братья бросили умирать, Яга добрамолодца на переворачивающуюся постель укладывает и тому подобное.

Сказочная ловушка — это ситуация, когда сказочный герой путает гендерные роли. В этом произведении Марья Моревна — в сказочной ловушке.

Сказка «Три царства» — это мужская сказка по травме предательства. Дороги топчет Иван-царевич, а Марья Моревна — жертва, которую похищают. Прилетел Кащей — он и владеет, пришел Иван — ему владеть. Иван проходит испытания, через которые становится ясно, что он достоин Марьи Моревны.

«Бессмертный» же — сказка женская, ее идет главная героиня. Пытается идти по мужскому сюжету. Поэтому она то и дело останавливается, разводит руками и спрашивает: а чой-то я должна доказывать, что достойна Кощея, а не он? И получает маловразумительные ответы от него и Яги.

О сценарии предательства напоминает Марье Моревне Горыныч. Дезертирство ближе всего к этой травме из всех детских травм. «Товарищ Марья Моревна! Осуждена за дезертирство в Ленинграде в 1942-м».

Если в сказке спутаны гендерные роли, то герой попадает в другой сценарий, вываливается из того, который задался целью пройти. Вот и тут Марья Моревна вывалилась из «Трех царств» в «Финиста» и решает вопрос о покинутости, а не о предательстве.

Насколько же проще, когда сценарии не путаются.

Марья Моревна попадает в ловушку и оказывается в сказке покинутых — Финисте.

К ней прилетает сова-Кощей. Случаются отношения, но не брак.

Чтобы получить Кощея, Марья проходит три испытания, связанные с Ягой. И заполучает возлюбленного обратно. Поскольку в этот сценарий Марья попала через ловушку, то выхода из него нет: Кощей ей предлагает созависимые отношения.

При прохождении сказки закрывается одна потребность, или хотя бы потребности одного типа. Марья на самом деле хотела получить принятие Яги, решала вопрос с травмой отверженности (а также униженности и несправедливости). Поэтому выхода из травмы покинутости (и предательства, но тут вообще без шансов) не случилось. Все штатно: мы обычно решаем вопросы, связанные с более ранними травмами.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Мы на пороге встречи с Иванушкой.

Иван находит Марью Моревну: «Он углубился в лес по следу набросанных, будто хлебные крошки, мертвецов». Хлебные крошки — это осознанно проложенный путь.

Все наоборот: не Марья побила войско, а войско Марьи побили. Не Кощей похищает жену Ивана, а Иван похищает жену Кощея: «Мы смеемся над тобой. „Будь ласков со своей девушкой, Кощей, а то придет Иван и утащит ее!“ Иванам лучше забавы не бывает. Соблазнять Кощеевых жен. Это их любимое занятие».

В общем-то, с путаницей в гендерных ролях, похищает Марья, или Кощея похищают у Марьи, а не вот это вот все.

То, что Иван — Кощей — видно из того, что Марья признает, что он — тот, кто поможет ей предать мужа, и из сцены с Турсуной: как и у Кощея, у него есть прошлое, и девушка из прошлого напоминает Ягу.

И сцена, которую Кощей устраивает Марье по поводу Ивана — это сцена ревности покинутых.

Марья Моревна «Почему мне нельзя иметь и то и другое? Вас обоих, Ленинград и Буян, соленое и свежее, человека и птицу». Можно иметь и то и другое, и даже вон ту вишенку на тортике. И даже двойные отношения иметь можно, если всех все устраивает и всем хорошо в этом треугольнике.

Только вот, если там и тогда, в раннем детстве случилась травма покинутости, то такие двойные отношения устраивать не будут. Обязательно кому-то будет больно.

Вот и ответ к сценарной путанице: крадет Марья Моревна, а не Иван. Она в этой истории — мужчина. «Так вот Марья Моревна и украла человечьего юношу с золотыми волосами и потянула его за собой вдоль по ледяным, темным на утренней заре улицам, отзывающимся серебряным эхо». Это, кстати, совершенно не коррелирует с тем, что в сказке у Марьи отнята воля. И перед самым похищением Марья и Кощей вспоминали это и никак не обозначено, что воля к Марье вернулась.

В традиционной сказке герои уезжают и повторной встречи с Кощеем не случается. Травма предательства залечена, больше никто никого не контролирует.

В Бессмертном Кощей возвращается к Марье: «– Я пришел за девушкой в окошке, — сказал он, и его глаза наполнились слезами».

Марья Моревна проходит сказку о Трех царствах в мужской гендерной роли. И не находит выхода из сценария.

Она похищает Ивана, но и тут выхода не нет.

Иван считает, что похитил ее у Кощея, как сам Кощей. Но и тут выхода нет, даже когда Кощей за Марьей возвращается. История героев в Яичке — это не про «жили они долго и счастливо».

Когда герои оказываются в деревне Яичке, то Кощей и Иван становятся одним целым (а Кощей становится фертилен, как позже станет известно).

«Как мне повезло-то! Масло в кадушке, хороший перекур после ужина и ты, моя суженая, накрепко со мной повязанная.

— Когда ты так вот говоришь, мне всегда кажется, что ты — это кто-то еще, — вздыхает Марья».

Но выхода из травмы покинутости и тут нет. Зависимый вечно ищет партнера, который будет совпадать с идеальным образом в его голове. И никогда не находит, будь то Кощей, Иван, по очереди, или одновременно. Все дело в том, что на самом деле Марья ищет себя — ту, которой стала бы без Кощея. И найти себя она должна не через мужчину.

Так что, никуда Марья не вышла ни из сценария предательства, ни из сценария покинутости. «Да, ты умерла. И я, и моя семья, и все остальные, всегда и навсегда. Все мертвы, как камни. Но что из этого следует? Все равно надо идти утром на работу. Ты все еще должна жить». Даже полумертвая Яга справляется с этим «надо» только потому, что она — полумертвая. А живая фертильная женщина с этим не справится.

Все, что можно засчитать за результат, так это то, что Марья Моревна прошла этот путь, чтобы выйти в женскую роль сценария покинутости: той самой заморской царевны, в подвале которой прикован Кощей. «Она не блуждала по пути в подземелье дворца, вниз, вниз, в спасительную темноту, в подвал, где мужчина с блестками звездного серебра в черных кудрях произнесет ее имя как признание; и Марья Моревна уже видела, что там, где соприкоснутся их руки, нальются огромной тяжестью бриллианты и черная эмаль, и желток будет сочиться из их кожи, как свет».


Вы можете обсудить эту тему в комментариях.