Марков В.Н. Внутренний мир как мультисубъектность

…

Философы и культурологи (например, М.М. Бахтин) используют анализ литературных текстов для создания концепций, глубоко укоренившихся в современной отечественной психологии. Имеется в виду идея диалогичности и полифоничности сознания, проходящая красной нитью через монографию В. П. Зинченко «Сознание и творческий акт», особенно при обсуждении рефлексивного и духовного слоев сознания. И тут возникает вопрос: если сознание принципиально диалогично, то между кем идет диалог, естественно предполагающий две стороны? Еще интереснее ситуация с полифоничностью сознания, означающей наличие в нем множества голосов «собеседников». Этот вопрос не нов, в свое время А. А. Ухтомский ввел понятие «заслуженный собеседник», отражающее наличие в сознании доминанты на лицо «значимого другого». Тогда логично рассмотреть диалог между «Я» и заслуженным собеседником, однако, задавшись вопросом, к какой категории их относить, приходишь к выводу, что это субъекты. Причина проста: любой диалог предполагает взаимную активность, для описания носителя которой в современной отечественной психологии используется понятие субъекта. Напомню, что под субъектом обычно понимается «источник познания и преобразования действительности; носитель активности, осуществляющий изменение в других людях и в себе самом как другом».

Является ли заслуженный собеседник единственным, или их много? Исходя из положений психоанализа З. Фрейда, можно предположить, что первыми и самыми важными прототипами заслуженных собеседников выступают родители, чье воздействие на ребенка в том или ином виде будет проявляться всю его жизнь. Если не концентрироваться на пансексуальности классического психоанализа, следует признать, что отражение во внутреннем мире ребенка образов отца и матери создает разных заслуженных собеседников, играющих роль своеобразных точек отсчета во внутреннем мире человека, задавая одну из важнейших его координат. Однако осмысление жизненного опыта обычно обогащает эту систему дополнительными «измерениями». Так, с позиций трансактного анализа Э. Берна эти роли обобщаются в едином «Родителе», диктующем свои правила поведения для Я-субъектного. Само это Я воспринимается как рациональный «Взрослый», который отвечает на вызовы внешнего мира в рамках сценариев, диктуемых «Родителем». Кроме того, есть еще «Ребенок», обобщающий все желания человека, вне зависимости от степени их исполнимости. Такая классификация внутренних субъектов позволила Э. Берну развернуть картину наиболее типичных жизненных сценариев и в этом смысле оказалась исключительно полезной.

Наряду с этим существует и совсем другой подход к исследованию внутренних субъектов, который особенно хорошо заметен на примере архетипов теории коллективного бессознательного К. Юнга. Эти архетипы связаны с глубинными субъективными представлениями о жизненных началах применительно к себе самому, причем оказываются достаточно универсальными для носителей схожей культуры. Их автономность, самостоятельность и активность, наличие у них самостоятельной энергетики делают из них хороший пример классификации внутренних субъектов базального уровня. Обращение к материалам теории К. Юнга подсказывает, что заслуженный собеседник не всегда связан напрямую с живыми и реальными прототипами, но может быть результатом идеализации, осуществляемой на культурном материале.

…

Итак, в хорошо социализированной и духовно развитой личности имеются как минимум два внутренних субъекта, в диалоге которых происходит дальнейшее развитие личности, одновременно осуществляющей поступки во внешнем мире, что позволяет говорить о мультисубъектности. Наряду с этим существует и другой полюс мультисубъектности, известный из клинической практики и достаточно распространенный. Речь идет о расстройстве расщепления личности, ранее называвшемся синдромом множественных личностей. В этом случае управление поведением человека переходит от одной личности, со своими стереотипами, психическими особенностями и мотивами, к другой, причем каждая из таких личностей контролирует свою область памяти, недоступную для другой. Практика показывает, что таких личностей может быть от нескольких единиц (2-3) до нескольких десятков. Это несомненная патология, которая подробно описывается в «Диагностическом и статистическом справочнике психических расстройств» (DSMIV) и относится к диссоциативным расстройствам личности.

…

И тут также можно говорить о наличии во внутреннем мире человека нескольких субъектов, каждый из которых способен управлять его активностью. Однако, в отличие от рассмотренного ранее варианта заслуженного собеседника, в случае расстройства расщепления личности не приходится говорить о целостности личности — она очевидно нарушена. Нет и внутреннего диалога между внутренними субъектами, управляющими поведением (они даже ничего не знают друг о друге), искажается восприятие себя, например, своего тела (деперсонализация) и других людей (дереализация), что и составляет основу социальной дезадаптации. Все эти явления следует отличать от детской фантазии, приводящей к появлению вымышленного друга у одинокого ребенка.

Важным следствием из рассмотренной ситуации расщепления личности является вывод о том, что по крайней мере некоторые из заслуженных собеседников обладают способностью к знаковому (языковому) взаимодействию. В норме доступ к органам тела, реализующим внешнее взаимодействие с окружающими, получает только один из внутренних субъектов — «Я-субъектное», а остальные играют лишь роль «советников». Именно это соотношение нарушается при расщеплениях, и разные внутренние субъекты получают право «порулить». Кроме того, как уже отмечалось, все заслуженные собеседники имеют четкую эмоциональную идентификацию во внутреннем мире, что позволяет проводить дифференциацию сознания и подсознания. В сознание попадают те заслуженные собеседники, с которыми можно вести настоящую внутреннюю беседу, чисто эмоциональные собеседники, связанные с определенным набором внешних восприятий, создают субстанцию подсознания.

…

Между рассмотренными выше двумя крайними вариантами мультисубъектности существует целый спектр промежуточных вариантов. Их основой является социальная специализация личности в современном обществе, а наиболее ярко они проявляются в юношеском возрасте. Именно на этот период жизни приходится стадия развития, которую Э. Эриксон в своей эпигенетической теории личности связал с обретением «эго-идентичности». В ее ходе осуществляется (или нет) интеграция всех тех образов себя, социальных ролей, которые исполнял в ходе своей жизни молодой человек или девушка, в единое целое, становящееся базой для самоопределения и последующего развития в ходе освоения профессии и создания семьи. Альтернативой успешному процессу интеграции является кризис идентичности, выражающийся в неспособности выбрать карьеру или продолжить образование и порождающий ролевое смешение. Это смешение может преодолеваться на последующих стадиях развития путем дополнительных усилий.

…

Говоря о генезисе мультисубъектности, наряду с идеей заслуженного собеседника нельзя не вспомнить концепцию персонализации А. В. Петровского. Потребность в персонализации рассматривалась им с точки зрения стремления индивида к идеальному представлению в других людях и одновременно как способность к социально значимым поступкам. Собственно, результатом такой персонализации и является заслуженный собеседник А. А. Ухтомского, хотя А. В. Петровский предпочитал при обсуждении концепции опираться на более распространенный в современной психологии термин — «значимый другой». Видно, что идеи персонализации и заслуженного собеседника хорошо дополняют друг друга, показывая разные стороны отношения между людьми.

…

Особое место среди «создателей внутренних миров» занимает эзотерическая традиция, в рамках которой осуществляются индивидуальный поиск и построение подлинного мира (другой реальности), причем его обретение происходит одновременно с решительной самотрансформацией, опирающейся на духовную работу и использование специальных психотехник.

…

Следовательно, концепция мультисубъектности объясняет внутренний мир человека как систему взаимодействующих внутренних субъектов. Причем установление внутреннего мира, а не войны субъектов достигается в ходе постоянной рефлексии, направленной на совершенствование этой системы. Сама же система прижизненно претерпевает изменения под воздействием взаимоотношений с окружающими людьми в ходе различного вида деятельностей. Предметом рефлексии выступают способы регуляции активности собственных внутренних субъектов в направлении поддержания целостности как внутреннего мира как системы, так и его носителя, а используемая совокупность таких способов определяет культуру.