Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов

Для понимания языческих представлений о смерти наиболее важно положение о том, что смерти в нашем понимании у язычников нет. Основным источником изучения этих представлений является фольклор, так как в письменных памятниках они почти не получили отражения. Преимущественное отражение они нашли в волшебных сказках, в особенности связанных с образом Бабы Яги. Для понимания архаических явлений славянской обрядности особенно важна специальная разработка вопроса о соотношении образа Бабы Яги и представлений о смерти. Положение о сказках как источнике изучения исчезнувших из сознания явлений культуры обосновано В. Я. Проппом. Сказки позволяют понять представления язычников о пособниках смерти, путях ведущих в потусторонний мир, грани между земным и «вечным миром», о способах преодоления ее и помощниках в долгом и трудном пути на «тот свет». Важные точке опоры для понимания как представлений о формах существования после смерти, так и связанных с ними архаических ритуалах дают предания и легенды, заговоры, пословицы и поговорки, загадки, духовные стихи. Очень многое позволяют понять причитания. Рассмотрение языческих представлений о душе, загробной жизни, потустороннем мире и синтеза их с христианскими воззрениями в славянской народной традиции в целом еще нуждается в специальном исследовании. Здесь же внимание сосредоточено на явлениях, с которыми завязаны архаичнейшие моменты славянской обрядности.

Древнеиндоевропейское представление о жизни и смерти как извечном кругообороте перевоплощений ясного выражения у славян не получило, но оно оказало существенное воздействие на обрядовый комплекс. Так, с ним связано архаичнейшее явление — ритуал отправления на «тот свет». Рудиментарные формы этого ритуала в славянской обрядности могут быть выявлены и поняты лишь на фоне идеи бессмертия жизненного начала, многообразных превращений, ведущих к совершенствованию и достижению высших форм, составлявшей краеугольный камень мировоззрения древних индоевропейцев.

…

«Со смертью тело только как бы видоизменяется, приобретая другие, высшие свойства …как бы превращается в дух, способный оборотиться не только в свою первоначальную телесную оболочку, но и в оболочки чуть ли не всех земных тварей и даже мифические существа в роде огненного змея».

…

Для понимания древнеславянского мировоззрения важны не столь представления о метемпсихозе, сколь о взаимосвязанности земного и «иного» миров, предков и потомков, воззрения на «тот свет» как на некую аналогию земного, допускающие возвращение на землю, и о путях в «вечный мир». Представление о том, что со смертью существование не кончается, а приобретает иные, никому из смертных не известные формы, отчетливо отразилось в причитаниях.

…

Представление о неведомой стране, в которую ведет долгий, далекий и трудный путь, — характернейший мотив сюжета о загробных странствиях.

…

У славян, как и у многих народов, нет отчетливого, ясного и единообразного представления относительно места расположения потустороннего мира и путях на «тот свет». Из разрозненных и сбивчивых воззрений, которыми мы располагаем, можно выделить элементы, присущие кругу представлений о мире предков.

Располагается он или под землей, или над небосводом, а также за горизонтом, за необъятными водными просторами и неприступной высоты горами. Путь туда идет сквозь воздушное пространство, непроходимый (зачарованный) лес, через пещеры, пропасти, овраги, глубокие расщелины в земле, через непроходимые болота; через моря, озера, реки, как бурные, быстротекущие, так и стоячие и даже огненные.

Характерно, что при достижении «иного мира» преодолевается комплекс этих препятствий весь или частично, в различных вариациях, независимо от расположения его под землей, над небесами или под водой.

Обращает на себя внимание такое обстоятельство: наряду с представлениями о подземном царстве предков у славян, южных в особенности, в воззрениях на «иной мир» существенное место занимает космическая идея. Характерно, что с наибольшей отчетливостью отображена она в архаических жанрах фольклора — причитаниях, эпических песнях, волшебных сказках. Яркое изобразительное отображение мотив космического «иного света» получил в рельефах средневековых архаических надгробий уединенных горных местностей Южнославии. Космические символы встречаются также на старинных памятниках Словакии и некоторых других местностей.

…

Рассмотрение вопроса о языческом ритуале отправления на «тот свет» следует предварить примечанием о том, что обычай преждевременного умерщвления стариков принято считать взаимосвязанным с умерщвлением безнадежно больных, искалеченных и т. п. Собственно, он воспринимался как один обычай или как формы проявления одного и того же обычая. Тем не менее положение о соотношении преждевременного умерщвления стариков и умерщвления безнадежно больных и калек применительно к древним народам, стоявшим на относительно высокой ступени культурного развития, вызывает много вопросов и еще нуждается в специальном исследовании. В отношении славян предварительно можно отметить лишь, что, по всей видимости, обычай умерщвления безнадежно больных и калек, как и подозреваемых во вредоносных чарах, не был вполне идентичен обычаю преждевременного умерщвления при признаках наступления старческой немощи. Возможно, что умерщвление больных и калек — одно из проявлений трансформации ритуала умерщвления при признаках старости или же более поздняя стадия этого обычая, наступающая в результате изменения идеологического обоснования ритуала и смещения понятий. Разграничение в обычаях умерщвления стариков и физически неполноценных членов общины важно как для понимания сущности ритуала отправления на «тот свет», так и для изучения архаических явлений календарной обрядности, таких, например, как новогодние русалии Эгейской Македонии. Обязательный элемент сложного комплекса ритуальных действ составлял обход домов, где над больными русалии скрещивали сабли для исцеления их. По видимому, это — более поздняя, трансформированная стадия русалийского ритуала, сменившая ритуальное умерщвление безнадежно больных, искалеченных и т. п., которое входило в комплекс языческих новогодних обрядов, направленных на очищение общины от всякой скверны.

Необходимо иметь в виду также, что у народов Севера и других, равнозначных им по общему уровню культурного развития, мы имеем дело с иной стадией обычая умерщвления стариков, чем у древних славян и тем более у высокоразвитых народов древности. Данные о ритуале у этих народов играют важную роль в сравнительно историческом анализе, но не могут восприниматься как явление, всецело аналогичное ритуалу у древних славян или рудиментам его в славянской народной традиции. Сосуществование умерщвления больных и калек с умерщвлением стариков у разных народов, как и рудиментов этих явлений в славянской календарной обрядности, показывает лишь связанность их, но не может служить обоснованием идентичности явлений.

…

Из сравнительного анализа вариантов вытекает, что в ритуале отправления на «тот свет» сосуществовали разные формы. Сводятся они к следующему:

а) зимой вывозили на санях и, привязав к лубку, спускали на нем в глубокий овраг. По видимому, это был основной способ у населения, располагавшегося на территории современной Украины. Отсюда происходит название обычая — «сажать на лубок», а также выражения типа «пора на лубок», употреблявшиеся на Украине в отношении очень дряхлых или тяжело больных;

б) сажали на сани или на луб и вывозили в мороз в поле или степь; отсюда — фразеологизмы «…посадовити на санки», «на саночки посадовiть», «на саночки» и т. п.;

в) опускали в пустую яму (в амбаре, гумне и т. п.);

г) сажали на печь в пустой хате;

д) сажали на лубок, везли куда-либо за огороды и добивали довбней (орудие для обработки льна);

е) уводили в дремучий лес и там оставляли под деревом;

ж) топили.

В южнославянских преданиях выявляются и специфические способы. Хотя в них фигурирует как преимущественная форма вынесение в лес и оставление в глуши под деревом, встречаются и другие: удар по голове, покрытой войлоком, или хлебом, помещение в бочку, накрытую войлоком.

В украинских преданиях четко проявляется восприятие обычая как явления отдаленнейшего прошлого. Отчетливее всего это выражено в варианте, опубликованном Б. Д. Гринченко: «3а давньойи давныны старых людей недобри диты вывозили на лубку у провалля». В вариантах, опубликованных неизвестным автором, обозначившим себя инициалами П. И., время обычая выражено так:

«В старину, говорят, был такой закон — старых людей убивали»…

«Говорят: в старину старых людей, неспособных к работе, убивали, заводили в лес, а там покидали, только то дуже давно було».

Характерно, что ни в одном из славянских вариантов предания не говорится, что этот обычай свойствен именно этому народу. Напротив, народное предание находится в полном соответствии с исторической истиной, представляя явление как древний обычай, как факт отдаленной эпохи, как явление, имевшее место в жизни предков, отголоски которого в различной пережиточной или устно поэтической форме сохранялись до недавнего времени.

…

Характерно, что формы убежища для спасаемого от преждевременного умерщвления свидетельствуют о связи обычая с культом предков и аграрными культами. Такие моменты в преданиях, как сокрытие в амбаре, в зерновой яме, на гумне, говорят о связи ритуала с хлебом и урожаем, а в подполье — с культом предков. Особенно же явственно связи обычая с культом предков проявляются в таком элементе ритуала, как печь: оставление стариков на печи в нетопленой хате было одной из пережиточных форм преждевременного умерщвления их на Украине, восходящей, судя по сказкам о Бабе Яге и другим данным, к языческим формам ритуального умерщвления еще более варварским. Очевидно, связь этого ритуала с аграрными культами и культом предков отражают и такие способы преждевременного умерщвления стариков, как вывоз в поле, за огороды, в лес, потопление.

Таким образом, из славянских преданий видно, что обычай отправления на «тот свет», будучи ритуальным явлением, определялся мировоззренческими, а не утилитарными факторами.

…

Совершенно ясно, что в XIII в. обычай преждевременного умерщвления «стариков» вступил на путь разложения, находился уже в состоянии деградации. Пока не удается найти в других источниках подтверждения существованию у славян обычая Ритуального съедения предков даже и в самом отдаленном прошлом. Сопоставление этого известия возможно только со сказками, в которых Баба Яга фигурирует как людоедка, а также со сказочным описанием уединенного в непроходимой чаще домика, где в потаенном месте находятся расчлененные человеческие тела и обрубки их.

Функциональное содержание ритуального съедения предков заключается преимущественно в приобщении к силе предков, удержании этой силы в своей среде.