Обзор русскоязычных статей по мифологии
Содержание
Ольховиков К.М., Ольховикова С.В. Мифология будущего в современной России
Статья посвящена актуальным аспектам будущего в современной России, отраженным в зеркале мифологического мышления. Реконструкция мифологических структур понимания будущего в равной степени актуальна для публичной коммуникации и повседневного мышления. Обращение к мифологическим основаниям социальных представлений и установок открывает новые возможности изучения общественного сознания, которые недоступны количественным методологиям. Реальная жизнь в трансформации социального мифа особенно актуальна для России, поскольку позволяет увидеть принципиальные моменты для построения новых стратегий исследования духовной жизни. При этом существенное представлено исключительно в масштабе собственных фрагментов. Миф как способ организации социальной жизни в современном мире утратил целостность и многие практические формы воплощения, но продолжает жить в сознании человека, актуализируя архетипы Героя, Вождя и Учителя, мифологемы Пути и Справедливости. Представления о будущем являются смыслообразующим фактором жизни человека любой эпохи. Конструирование новых мифов есть источник обретения новых жизненных смыслов.
Султангареева Р.А. Материнство и девичество в башкирской мифологии и обрядовом фольклоре: истоки, трансформации
Реконструируются мифоритуальные особенности культов материнства и девичества, истоки и их составляющие. Концепты жизненной силы отца (ата ҡото), святости матери (инә) и материнского молока (инә һөтө), плодовитости (түл), девственности (ҡыҙлыҡ) исследованы в значении их сакральной чистоты, структурирующей мифы, обряды, верования, этикетные меры, целительные акты, сюжеты и образы в фольклорных жанрах. Единство священных ҡот (кут) и һөт (хет) маркирует источник рождения демиурга, также высокий статус женщин в эпосе «Урал-батыр». Молоко (питие) предваряет появление нового Рода (эпос «Кара-юрга»), купание в нем оживляет (сказки, предания), питие санкционирует родство, переход в новый статус (свадебный, родильный обряды), оздоровление (целительные акты); культ плодородия (түл) маркирует обычаи заполучения семени батыра чужого рода, идейную основу пожеланий невесте. Жестокие наказания «нечистой» невесты, пытки за супружеские измены, избегания действуют в качестве правовых мер защиты женской чистоты - родового достояния. Ценностность девственности - залога здорового материнства и потомства награждается обрядовыми дарами: за брачное ложе (ҡыҙ хаҡы), матери (инә хаҡы) невесты.
Аникина А.А. Дж. Р.Р. Толкин и индоиранская мифология: некоторые сюжетные пересечения
Цель исследования - выявить основные индоиранские мифологические мотивы в творчестве Дж. Р. Р. Толкина. Научная новизна обусловлена тем, что впервые в отечественном литературоведении сделана попытка рассмотреть и описать различные индоиранские мотивы в произведениях писателя и определить вероятность их заимствования. Кроме того, новизна исследования заключается в том, что творчество автора рассмотрено в контексте не только европейской, но и восточной мифологии. Полученные результаты показывают высокую степень художественного мастерства Дж. Р. Р. Толкина, искусно включающего различные мифологические мотивы в свое творчество и в итоге получающего целостную мифологическую систему нового уровня.
Соколова Е.В. Рецензия на кн.: Гримм Я. Германская мифология
Аннотация. Рецензируется русское издание «Германской мифологии» – фундаментального труда выдающегося немецкого филолога и этнографа Якоба Гримма (1785–1863), где с энциклопедической полнотой представлены языческие верования германских племен и народов, показана их глубокая укорененность в языке. Книга, повлиявшая на несколько поколений ученых, была трижды (в разных вариантах) издана в Германии при жизни автора (1835, 1844, 1854), в наиболее полной редакции – вскоре после его смерти (1875–1878), а в 2018 г. впервые переведена на русский язык Д.С. Колчигиным и увидела свет в трехтомном академическом издании, снабженном обширным комментарием и справочным аппаратом.
Фурсов В.В. Категория души: от античной мифологии до когнитивных наук и нейробиологии
Понятие «душа» уходит своими корнями в античную философию и мифологию. И, несмотря на то что оно в современном научном поле представляет своего рода атавизм, является эпифеноменальным, тем не менее, составляет основу многих производных понятий, таких как «психика» и составной частью в названии наук, как то «психология», «психиатрия» »И т. п. В современной науке отношение к пониманию души неоднозначное. Если философия как наука еще имеет категорию души в качестве предмета своего рассмотрения, то психология понятия души в своем предметном поле не имеет. Такая же ситуация существует в современной психиатрии и нейронауках. Одной из тенденций пост-неклассической науки и неоклассической философии является возврат к античности в связи с переосмыслением наших взглядов на мир. Активно развивающиеся когнитивные и нейронауки приводят к новому всплеску исследований мозга и разума. Сегодня соблюденный переход от психики в ее классическом постдекартовском понимании (непонимании) к новым заданным дескрипторам, оплачиваемым на основе данных, полученными областями поведенческой, когнитивной и интегративной нейробиологии, осмысленных с донаучного античного наследия.
Гогиашвили Елена Анзоровна. Образ коня в грузинском сказочном эпосе в контексте сравнительной мифологии
В грузинском сказочном эпосе встречается большое количество сюжетов, которые широко распространены в странах ближнего Востока и Европы. По сюжетному указателю Аарне-Томпсон-Утер конь-чародей встречается в разных типах грузинских волшебных сказок, особенно в типах ATU314 Золотистый , ATU530 Принцесса на стеклянной горе и ATU531 Ясновидящий конь . Целью статьи является выявление связей сказочных и эпических мотивов, которые содержат общие мифологические черты в образе волшебного коня. Исследование этих мотивов выясняет типологическое и семантическое сходство сказочных фигур с мифологическими божествами. Настоящая статья ориентирована на сравнительное изучение фольклорных сюжетов. Основные методы: структурный анализ и сравнительно-типологический метод. Важно сравнить диахронические элементы устных повествований с определенными трансформациями эпоса и сказки. Для структурного и сравнительно-типологического анализа мифопоэтических символов в сказочном эпосе опорой служат основные положения работ «Морфология сказки» и «Исторические корни волшебной сказки» В. Я. Проппа. Для выявления основных черт содержания использованы культурологические и этнографические труды. В результате исследования установлено, что, в отличие от литературного эпоса, устная сказка еще сохранила отдаленную связь с мифологическими представлениями о звере как о чудесном помощнике человека, основанными на древних тотемистических верованиях. Мифическое происхождение сказочного коня, в первую очередь, олицетворяется в обладании им четырех стихий, проявляющихся в его огненной и крылатой сущности, а также тесной связью с землей и водным миром. Волшебный конь сказок полностью проявляет все детали своего мифического происхождения. Символика коня в мифическом аспекте весьма знакома фольклористам, но сопоставление разных жанров фольклора на примере грузинского материала дает возможность выяснить взаимосвязи сказочных, эпических и мифологических мотивов в междисциплинарном аспекте. Сюжеты волшебных сказок как грузинской народной прозы, так и тех культурных особенностей, которые касаются взаимоотношений эпических традиций кавказцев и других народов мира, создают широкое поле исследователям для текстуального анализа.
Савельева Татьяна Викторовна. Духи, стерегущие богатства недр земли, в уральской мифологии: диахронический аспект
Уникальность уральской горнозаводской культуры отражает систему нравственных ценностей и смыслов, прежде всего, отношение к земле, богатствам ее недр, этические нормы в процессе их освоения, добычи. Рудознатцы, камнерезы, золотодобытчики транслируют в быличках, устных рассказах, поверьях, слухах и толках свои мифологические представления о духах, стерегущих богатства земли, сформированные в условиях суровой природы и тяжелого труда. Тема рассматривается в диахроническом аспекте. Анализируя собранный бестиарий (11 образов, зооморфных и антропоморфных), мы выделяем постоянные мотивы легенд о кладах, общие и региональные черты мифологических персонажей, подтверждаем их амбивалентную сущность, делаем предположение о причинах смены одних мифологических персонажей другими с течением времени.
Убушиева Данара Владимировна. Мифология ежа в калмыцком фольклоре
В статье рассматривается мифология ежа в калмыцком фольклоре. Известно, что Ёж мудрый в фольклорной традиции выступает создателем брачных обычаев. При рассмотрении «указа» ежа erēn cōxurān büseleqtün - «пестрым, рябым опоясывайте [юрту]» - и анализе семантических признаков этих элементов (рябое - крученая волосяная веревка/пояс (хошлң), пестрое - ленты-подвески (өлгц) и опоясывание юрты) выявлено типологическое сходство с обрядами испрашивания души ребенка у тюрко-монгольских народов. Юрта в предании символизирует космический центр и мужское начало, ёж, бегущий вокруг юрты, - символ женской матки. Опоясывание черно-белой крученой волосяной веревкой/поясом олицетворяет слияние космических начал - Неба и Земли - и символизирует пуповину. А ленты-подвески (өлгц), которые в ритуальной схеме подвязывались к салбак у тувинцев, к оттыŋ залазы у алтайцев, к залаа у бурят, к салама у якутов и к хошлонг у калмыков, символизировали испрашиваемую душу ребенка. Само действие как завязывание ленты/нити узлом к крученой волосяной веревке синонимично опоясыванию, чем усиливается функция соединения, основного символического значения свадебной обрядности. В совокупности эти символы свидетельствуют о добуддийских верованиях калмыков, о древнем ритуале испрашивания души ребенка, что связано с традицией приобщения к роду, его умножению. Этот ритуал берет начало в свадебной обрядности, повторяющей такие основные жизненные циклы, как смерть и возрождение. Свадебная обрядность калмыков в настоящее время сохраняет лишь рудимент ритуального комплекса, но, как выясняется, наиболее значимый - это ленты-подвески (елгц), символизирующие испрашиваемую душу ребенку.
Автандил Агбаба. Культ дерева в мифологии тюркских и славянских народов
В статье рассматривается широко распространенный культа дерева в мифологии тюркских и славянских народов. В форме сравнения представляется дерево с его богатой символикой, как начало жизни, как мать-отец, целебную, защитную, спасительную и в других функциях. Такие деревья, как береза, ель, сосна, дуб, ива считались священными. В мифах, в убеждениях и испытаниях, в древних ритуалах сохранивший первые следы превращения дерева в символ вечности и молодости, выполнение функции дерева мира (жизни), возвысил его до уровня культа. У славян дуб, сосна, ель, у тюрков сосна, клён, ива и священность других деревьев, а также ряд общих мифологических мотивов, связанные с этими особенностями.
Шаряфетдинов Рамиль Хайдярович. Образ ребенка в изображении мифологии татарского народа в русскоязычном романе "Убыр" Ш. Идиатуллина
В статье на примере произведения Шамиля Идиатуллина «Убыр» анализируется обращение в современной русскоязычной литературе к древнему образу мифологии тюркских народов - Убыру. Наряду с раскрытием фольклорных воззрений автор решает задачи воспитания молодого поколения и популяризации родной культуры и языка.
Пермиловская Анна Борисовна. Мифология русского православия и архитектура деревянного храма
Представленное исследование является начальным этапом новой работы. В статье в интегративном научном поле рассмотрено влияние мифопоэтического мировоззрения русских и православия на архитектурное устройство и знаковость в концепции деревянного храмостроительства северных и арктических территорий. Это находит подтверждение в организации культурного и сакрального ландшафта, в исторических преданиях и легендах о выборе места для строительства храма (часовни), особом статусе «священных» и «придорожных» рощ, деревьев, в выборе деревьев для строительства в сакральном значении, использовании отдельных частей деревянного храма как общественного центра и места проведения древних обрядов. Лексика, связанная с народным зодчеством, указывает на антропоморфность архитектурного пространства храма. Сооружение как бы собирается из «крупных», качественно значимых составляющих человеческого тела (голова, шея, лицо, очи, кокошник, лоб, ребро, человеческий бюст и др.). Эта традиция сохраняется и укрепляется тем обстоятельством, что с древних времен пропорции человеческого тела выступали как тектоническая (строительная) модель всего архитектурного сооружения. В работе обоснован алгоритм воздействия мифопоэтического мировоззрения и православия на архитектурное устройство и знаковость церковного зодчества. Храм занимал центральное место в сакральном пространстве северного крестьянского мира. Проведенное исследование позволило убедительно доказать: деревянные храмы - знаковое наследие Русского Севера и Арктики. Вершина развития деревянного зодчества, воплощенная в северной храмовой архитектуре, явилась закономерным итогом древнерусских архитектурно-строительных традиций и отражением талантливости русского народа, что позволяет перевести понятие «русский плотник» в категорию «русский зодчий».
Бушканец Л.Е. Медиатекст и картина мира: СМИ и советская мифология
Данная статья строится на большом числе источников, это статьи и материалы газет «Правда», «Известия» за первые месяцы 1937 года, когда развернулась борьба с троцкизмом. Задача статьи - от анализа т. н. советизмов, т.е. отдельных элементов текста, перейти к анализу текста как целого, поскольку именно в тексте многие слова и устойчивые выражения, не являющиеся советизмами в чистом виде, обретают свой идеологический смысл. Кроме того, каждый текст СМИ должен рассматриваться как целое, как репрезентация картины мира. Анализ материалов советских СМИ показал, что советская картина мира носит мифологический характер, в ней, как языческом пантеоне, есть представители низшего, земного и высшего миров, модальность медиаматериалов строится с опорой на мифологическое архетипическое мышление, пространство делится на «свое и чужое», а сам жанр медиатекста опирается на жанровые структурные признаки самых древних фольклорных жанров, например, заговора. Эти выводы подкрепляют результаты исследований советского мифологического мышления, проведенных на материале архитектуры городского пространства, художественной литературы, тоталитарного языка. Выводы важны для анализа медиатекстов советского периода, но носят также общеметодологический характер, так как дают методологию анализа каждого конкретного медиатекста как пусть фрагментарного, но все равно отражения целостной картины мира, существующей в идеологии определенного времени.
Чередниченко А. Г., Клышнюк Н. А., Шенцов М. Е. Об истоках мистериальных культов (мистерии индоевропейцев от Дионисийских таинств до ритуалов последователей ересей на Руси)
Статья посвящена проблеме культивирования средств античного мира и ритуалов средневековых еретиков-сектантов. Показывает, что истоки эллинских мистерий, как и корни обрядности русских сектантов (например, хлыстов), сохранявших в своём мировоззрении пережитки славянского язычества, восходят к астральной мифологии и религии древних индоевропейцев.
Райкова Ольга Анатольевна Элевсинские мистерии как способ прижизненного переживания смерти
Проблема смертности и переживания смерти является одной из самых актуальных для человека. Каждая культура предлагает свой вариант ее разрешения. В Древней Греции эпохи классики способом прижизненного переживания смерти выступали мистерии, среди которых наиболее массовыми являлись элевсинские таинства. Элевсинские мистерии, возникшие на основе аграрного мифа о Деметре и Персефоне, позволяли людям пережить смерть, не умирая, еще при жизни и таким образом не только включить ее в круг бытия, но и получить надежду на лучшую посмертную участь. При этом мистерии в большей степени связаны с мифом, чем с собственно древнегреческой религией. Они выступали в качестве иллюстраций к мифу, ритуализируя его. Проблема прижизненного переживания смерти при помощи элевсинских мистерий позволит лучше понять специфику древнегреческой культуры эпохи классики, а выводы можно использовать при подготовке курсов, посвященных истории и культуре Древней Греции.
Хуббитдинова Нэркэс Ахметовна Эволюция фольклорного образа в повести Т. С. Беляева
В статье рассматриваются вопросы эволюции башкирского фольклорного образа в «Башкирской повести» Т. С. Беляева путем художественной интерпретации в контексте проблемы русско-башкирских фольклорно-литературных взаимодействий.
Егорова О.А. Сказка как отражение древних представлений человека о природе
Происхождение волшебного вымысла в русских и британских народных сказках сложная и многосторонняя проблема. В сказках отражаются черты и особенности общечеловеческих воззрений и верований, первые представления человека о природе: анимизм, антропоморфизм, тотемизм. Многие сказочные мотивы связаны с магическими обрядами, ритуальными действиями. Волшебные персонажи это мифологические персонажи такие, как эльфы, фейри, брауни, драконы, змеи, Кощей Бессмертный, Баба-яга. Сравнительный анализ древних древних представлений и верований позволяет определить их происхождение, понять причины появления в сказках, объяснить сходства и различия, существующие в двух традициях.
Некрасова Е.С. Мифологические конструкции в советской культуре и искусстве
В XX веке во всем мире произошло оживление мифологических пластов человеческого сознания, возможное в любом обществе и на разных уровнях общественного развития. Обращение к архаическому мифу стало толчком к появлению откровенной тирании, продолжительным войнам, то есть всему тому, что казалось, было погребено в далеком прошлом человечества. Причиной этого возрождения, в первую очередь, стал выход на мировую арену новых субъектов истории, получивший название «восстание масс» (Ортега-и-Гассет).
Одним из элементов массового сознания явилась его мифологичность. Разочарование в рационалистическом мировоззрении, которое не способствовало избавлению человека от чувства социальной нестабильности, крушение основ привычного образа жизни, ощущение негативных последствий разворачивающегося технического прогресса — все это становится причиной проявления мифологических слоев сознания у массового субъекта. Уход в миф становится альтернативным вариантом для общественного сознания, которое пресытилось чрезмерной рациональностью европейской культуры.
Ольга Эдельман. Легенды и мифы Советского Союза
Одна старуха так сильно нагрузила верблюда, что тот не смог подняться. Увидев это, она опустилась на колени и произнесла: “Шейх Абдулкадир, подними, пожалуйста, моего верблюда!” Едва старуха закончила молитву, как верблюд поднатужился и встал на ноги. “Мама, — обратилась к старухе ее дочь, — кем нам приходится шейх Абдулкадир?”
— По-моему, никем, — ответила та. — Но это не имеет значения. Главное, что он хорошо поднимает верблюда.
Сомалийская сказка
Работая в большом исследовательском проекте Государственного Архива Российской Федерации по истории антисоветских выступлений в послесталинское время, прочитывая сотни случаев “антисоветских проявлений”, я начала ощущать, что за разнообразными произносившимися тогда советскими людьми крамольными фразами и текстами кроется какое-то единое для всех, цельное и странноватое мироощущение[1]. Дальнейшие мои рассуждения являются не более чем попыткой собрать кусочки мозаики, предполагая изначальный узор. Анализировать мировоззренческие процессы можно при помощи самых разных оснований классификации, из множества схем выбирая ту, на которую лучше ложится данный фактический материал. Будь то борьба классов, разделенных отношением к средствам производства, сложившиеся исторически культурно-религиозные общности со специфическими способами реагирования, развернутые в гиперпространстве народных масс фрейдистские комплексы или что другое. Я нашла модель, в которую мой материал укладывался просто идеально. Без остатка, без натяжек.
