Статья. Про объективирование женщин и миф об отсутствующем положительном отце

Перечитала недавно очень много книг, художественных и автобиографических, про последние примерно 150 лет. И (внезапно) обнаружила там отсутствие того, чего до отвращения и тошноты начиталась на бабских форумах за последние лет 5. Повального объективирования женщины ее Партнером. Для начала: в этих самых книгах разных авторов про разные времена, социальные слои и обстоятельства Партнер женщины, заинтересованный в ней, вообще ЕСТЬ. И он заинтересован в партнерских отношениях с женщиной. Выглядит это примерно следующим образом: о! интересная женщина -> надо ее заинтересовать собой -> надо заинтересовать ее собой больше, чем возможные соперники, чтобы она выбрала меня -> она — та, кто видит меня таким, какой я есть, и принимает во мне человека, а не функцию, единственная из всех людей вообще, после матери. Хэппи-энд. Нет такого мужчины, нет такого друга, нет такого соратника по работе, нет такого ребенка как принимающего субъекта в отношениях, но есть женщина и ключевое слово «интерес». Женщина — это не объект, рядом с которым мужчина может реализоваться как Царь Года, а равноправный партнер. И поэтому она не заменяема или с трудом заменяема на другую женщину, и уж точно не по принципу «бес в ребро».

И еще наблюдение. Мальчики до 1934 года рождения включительно умеют отношения, в которых отец — присутствующий значимый авторитет. Мальчики более поздних годов рождения умеют отношения, в которых отец — всегда отсутствующий, но подразумеваемый авторитет, к которому есть положительное чувство. Эти мальчики мужают после войны, создают не всегда крепкие браки, т. к. живого примера партнерства перед глазами нет, с не всегда эффективным родительством, т. к. память об отсутствующем отце плохо помогает в родительстве с живыми своими детьми, но своим детям передают конструкт, что хороший отец — это тот, кто отсутствует, но подразумевается. Ушел на войну. Погиб на войне. Умер от ран после войны. Был погибшим летчиком, когда сказать правду о нем невозможно. Но всегда любим и значим даже в виде фигуры умолчания.

Выросшие мальчики в конфликте между сложными отношениями с живым отцом, не умеющим партнерство с женой, и переданным от родителей конструктом об любимом и значимом отсутствующем муже и отце, выбирают последнее. «Я хочу быть любим женой и детьми, поэтому надо отсутствовать в семье». Получается, что можно и нужно не выстраивать крепкий брак, а уходить из него. Тогда дети любят, бывшая жена любит, и новые женщины любят и лелеют уже как Царя Года. А ответственность за детей можно и не нести совсем, он же на войну ушел.