Статья. Выход из созависимости: возвращение ответственности за выбор

Концепция раннедетских травм по Бурбо определяет шкалу состояний, по которой можно перемещаться не только по ходу проработки детских травм, но и в момент реагирования на ситуацию.

Допустим, ребенок склонный к зависимости, крупно налажал в школе, скажем, запустил успеваемость. При этом, поганец такой, хлопает честными глазами и не испытывает никакого стыда, а тем более раскаяния. Школа вызывает маму и предъявляет претензии. Созависимая мама испытывает вину за свое «некомпетентное» родительство и решает, что этого самого ребенка надо больше контролировать. Отбирает комп-телевизор-планшет, встает над душой и начинает выносить дитятку мозг насчет учебы. «Поганец такой» при этом продолжает не испытывать ни стыда, ни вины, ни раскаяния, еще и бунтует против «несправедливости» мамы насчет компа (а там друзья в соцсети, а там прокачка очередного уровня в сетевой игрушке), и вовсе не начинает более ответственно относиться к учебе, а разве что пережидает, пока маме не надоест контроль. Цикл повторить на более высоких оборотах.

Тогда как в тот момент, когда школа начинает предъявлять маме претензии (на то она и школа, ей положено вовлекать родителей в учебный процесс, раз уж дитятко несовершеннолетнее, опустим обсуждение эффективности методов), маме надо остановиться и ОТКАЗАТЬСЯ БЫТЬ ВИНОВАТОЙ. А кто виноват? Ребенок? Ни в коем случае. Виноватого ребенка наказывают, он наказание перетерпит и выводов не сделает: к семи годам в меру неидеальный живой ребенок в достаточной степени освоил психзащиты, чтобы не попортиться от наказания, что уж говорить про подростков.

Речь идет о СОЗАВИСИМОМ ребенке. Выводы не делают именно они, потому что им шкурно важно назначить кого-нибудь другого виноватым в том, что заиньке плохо.

А если никто не виноват (и не школа, естественно, предъявлять ей встречные претензии неконструктивно), значит речь идет ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. И вместо контроля за успеваемостью, надо вернуться обратно к поступку ребенка и передать ему ответственность и за его выбор сачкануть от учебы, и за его эмоциональное состояние. «Тебе сейчас (тебе, а не маме) плохо и неудобно, когда учитель на тебя наорал, не потому, что учитель — злой, а потому что ты выбрал так себя вести, что наступили негативные последствия в виде доведенного до белого каления физкультурника или взбешенной исторички». И подсказать выход, что ребенок САМ может сделать, чтобы исправить выбор, который привел к таким последствиям. А если достаточно веских последствий для конкретного ребенка не наступает, то эти последствия назначаются родителем. И лучше всего, если они будут на пределе физических возможностей ребенка. Мытье полов, копка ямы под садовые деревья, подметание школьного двора ломом и прочие физически сложные способы связаться с собой, позволяют ребенку обнаружить, что эмоция, сопровождающая ситуацию, его и только его. И выливается она через тело — самым полезным способом.

Успеваемость в школе, дисциплина, послушание и т. д. и т. п. для созависимых подростков вторичны, первично вручить им обратно ответственность за себя и за свой выбор. И тогда можно надеяться, что, получив доступ к неконвенциональной химии, алкоголю и игровым автоматам, ребенок выберет хорошее и правильное для себя.

И тогда женщина перестает быть той, кто обеспечивает эмоциональное благополучие мальчика, склонного к зависимости. И вне зависимости от поведения мужчины, девочка может выбирать, какие эмоции испытывать и как жить свою собственную жизнь.