Статья. Отверженность vs покинутость, схема образования психологической травмы
Давайте разбирать механизм образования травмы.
Есть девочка и ее отвергающая мать.
Мальчик и его отвергающий отец.
Девочка и мальчик становятся отверженными, беглецами.
Беглецы, склонные сбегать из отношений, не могут создать стабильную пару с отвергающими. Но у них получаются стабильнейшие пары с покинутыми (зависимыми) партнерами.
Допустим, женщина чувствует себя отверженной и сбегает из текущих отношений. Она при этом чувствует себя полумертвой, т. к. отверженные это те, кто не считают себя вправе жить. Она не может поверить в то, что для нее возможны безусловные любовь и принятие партнера, и, главное, что она со своими чувствами может быть принята.
В этот момент она может вступить в отношения с зависимым. Потому что зависимые — это те люди, которые ставят себя не на первое место в списке приоритетов, они принимают себя по условию и довольствуются суррогатами. Всегда есть какое-то условие, из-за которого зависимый не может быть счастлив, он зависит от этого условия. И, пока эталонное счастье недоступно, он довольствуется суррогатным — веселье под хмелем, принятие по условию в отношениях. В том числе отношения с полумертвым из-за предыдущего разрыва отношений партнером. И пара случается.
Девочка, родившаяся в отношениях Отвергающей мамы (являясь беглецом для своей матери, женщина будет отвергающей для своего ребенка) и Зависимого отца, сначала получает травму отверженности об свою мать. Как только девочка подрастет и вместит в картину мира не только значимую мать, но и значимого отца, — приблизительно в год или чуть меньше, когда она сможет сделать выбор и дойти до него ногами, — она научится зависимости об своего отца. Потому что он никакой иной модели не умеет. Потому что там, где нетравмированная девочка проживает благополучно комплекс Электры об здорового нетравмированного отца, любящего ее мать, травмированная отверженностью девочка встречается только со сценарным, зависимым отношением отца к матери. И усваивает эту модель.
И далее будет склонна выбирать зависимых партнеров. А еще вернее: сначала убиваться о неразделенную влюбленность или конфликт с отвергающей матерью, а потом соглашаться на отношения с первым же зависимым, который заинтересуется ею в ее полумертвом состоянии.
Сказка Царевна-Лягушка — именно потому женская сказка отверженных, хотя герой там — мужчина, что героиня ведет себя как беглец. Когда случается конфликт, она сбегает, умирая, из отношений. А вот Иван-Царевич, как ее партнер-мужчина, пытается вести себя также сценарно, как ее Зависимый отец (Кащей). В мифе о ХлевХлауГафесе его жена Блодайвет тоже пытается уйти в покинутость. И Хлев Хлау Гафес и Царевна-Лягушка отличаются от покинутых тем, что они не конкурируют и не допускают возможности конкуренции с другим/другой ЗА своего партнера. Они принимают то, что им делает отвергающий партнер: Хлев Хлау Гафес недостаточно хорош для Блодайвет, а Царевна-Лягушка недостаточно хороша в шкуре лягушки для Ивана-Царевича. Поэтому, они погибают от рук партнера. Измена по факту есть (Блодайвет и Гронв Пебир, Иван Царевич и Царевна Лягушка в человеческом облике), но героями изменой не воспринята.
Если сравнить со сказками покинутых, то и в Финисте и в Саге есть измена, которая становится ключевой точкой сценария. Героиня Финиста (несепарированная от отца) идет конкурировать с новой женой Финиста. Наступает развязка.
Сигурд (несепарированный от матери) идет конкурировать с мужем Брунгильды. Наступает развязка. Есть измена, которая воспринята как измена.
Появление в отношениях ТРЕТЬЕГО, который осознается как участник отношений — вот маркер отличия покинутости от отверженности.
Когда мы занимаемся залечиванием раннедетских травм, то мы ищем проходимые пути для того, чтобы выправить путь до того, который был запланирован Творцом на момент рождения.
Отверженная матерью девочка ищет способ принимать и любить свою отвергающую мать. Сказка Царевна-Лягушка, женская роль.
Отверженный мальчик и его отец — миф о Хлев Хлау Гафесе и мужская роль.
Зависимая девочка склонна вступать в созависимые отношения с покинутым.
Сказка Перышко Финиста ясна сокола, женская роль.
Зависимый мальчик: Сага о Волсунгах, мужская роль Сигурда.
Однако же, девочка-беглец может научиться не только роли «женщина для мужчины», но и «мужчина для женщины», то есть выучиться покинутости об свою мать. Если это случается, то на самом деле у нее травма отверженности с матерью. Роль «мужчина для женщины» (= быть такой же, как отец, а не покинутой им, как и мать) — это мужская гендерная роль по определению. И, кроме того, как она проявляется в жизни, ее можно увидеть по тестам, которые мы проводим: Окно ДжоХари и Весельницкой-Калинаускаса. Чаще всего там случится гендерная путаница. Девочка, ощущающая себя девочкой, неосознанно ведет себя как мальчик и имеет в представлениях о себе некоторые отличия от эталонных (Персона — женщина, Тень — женщина, Анимус — мужчина, Ребенок — девочка).
Если с девочкой произошло последнее, то есть она выбрала для себя мужское гендерное в социальных ролях, она склонна к путанице в сценариях отверженности и покинутости. Путаница эта проявляется в том, чтобы вместо женских ролей в сказках ЦЛ и Финисте, она выбирает или мужскую роль Ивана-Царевича, или роль Брунгильды, валькирии — женщины с мужскими чертами.
Дальнейшая работа зависит от того, в какую роль герой ЗАХОЧЕТ выйти и ВЫЙДЕТ (если сможет). В зависимости от этого выбора будут и результаты.







